Страница:
6 из 34
Но, наверное, трудно быть добрым, если весь окружающий мир не понимает тебя, насмехается, сторонится...
Ребята дразнили Лялю Пулю. И я не был исключением, - движимый какой-то злой радостью, я вместе со всеми бежал следом за ним и орал:
- Ляля Пуля! Ляля Пуля!
Как должно быть тяжело, когда тебя дразнят твоим же именем!
У Ляли Пули не было друзей - никто не понимал его, никто не хотел дружить с немым. Зато с малышами он быстро находил свой особый бессловесный язык. Играл с ними, возился. Он понимал их, они понимали его.
Из-за своей вынужденной замкнутости Ляля Пуля казался нам примитивным, недоразвитым. Нашего воображения не хватало, чтобы представить себе сложную и, как потом оказалось, прекрасную жизнь, которая скрывалась в нем и не находила выхода.
С годами в нем накопилось множество непроизнесенных слов, Слова распирали грудь. Мешали дышать. Ему было больно от этих слов. И на лице рано появились две страдальческие морщинки.
Отец Ляли Пули - ломовик, или работник гужевого транспорта, - не был немым. Но он от природы был мрачен и молчалив. Может быть, немота сына так резко повлияла на него? А у матери был звонкий голос, и он звучал оскорбительно громко в обществе немого и немногословного.
С родителями Ляля Пуля объяснялся жестами и мимикой, а нам казалось, что он не разговаривает, а кривляется.
Мы не понимали одиночества Ляли Пули, не замечали, как он втайне тянется к нам. Мы были в том жестоком возрасте, когда люди не чувствуют чужой боли и не откликаются на чужую беду.
|< Пред. 4 5 6 7 8 След. >|