Любимая улица   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

Но о чем вы думаете, когда говорите "люблю"? Не знаю! Вам оно легко дается, это слово!

- Нелегко, - сказал Поливанов.

- А я думала... - продолжала Марина Алексеевна, - впрочем, я не о том. Скажу про себя... Хотя сейчас не время говорить о себе. За моим "люблю" стояло настоящее... И...я, кажется, говорю чересчур высокопарно... Но я не хочу выбирать слов. Когда человек любит... Хорошо, я знаю, я смешна...

- Да что вы! - сказал Поливанов.

- Молчите! - вдруг закричала она, забыв, что минуту назад призывала его к ответу. - Я не прошу вашей снисходительности. Вот уж чего мне не нужно! Воистину! Я хочу только знать: зачем, зачем все это было? О чем вы думали? Что вы сделали? Ваша жена...

- Не будем о жене, - сказал Поливанов.

- Ах, вот как! "Не будем о жене!" Как вы все забываете о своих женах, как топчете их, пока добиваетесь победы на стороне. И как ничего не щадите тогда... Тогда ни дети, ни жена...

Ему очень хотелось встать и уйти, но он решил дослушать до конца. Она не могла сказать ему ничего такого, чего бы он о себе не знал. Все горькие слова, какие только есть на свете, он уже сказал себе, и принял их, и повесил себя, и растоптал, и уже поплакал на своей могиле, и плюнул на нее, и отошел в сторону, и сказал себе все с самого начала. Он так знал каждое слово, которое она скажет, что почти перестал слышать. Но это только так кажется, будто все предвидишь и знаешь наперед. Нельзя знать другого человека, как себя, потому что и себя не всегда до конца понимаешь.