Мальчик из Уржума   ::   Голубева Антонина Григорьевна

Оба любили машину и не могли спокойно разговаривать о таких замечательных вещах, как цилиндр, ротор, статор, валы и прочее. За разговором они иной раз забывали о времени.

Старуха-кухарка ворочалась за печкой и ворчала на них:

- Ученые люди, а совести нет. Гудут и гудут, что шмели...

Но "гудели" не только Сергей и Спасский. По вечерам в трех комнатах, которые Людмила Густавовна сдавала студентам, было людно и шумно.

В одной комнате читали и цитировали римское право, в другой обсуждали только что слышанную лекцию, в третьей играли на гитаре и пели.

Но настоящий Содом и Гоморра, по выражению кухарки, начинался, когда все жильцы собирались вместе в самой просторной комнате, - у Леньки Стародуба.

Студенты вскладчину покупали баранки, колбасу, сухую рябиновую пастилу.

Кухарка грела медный полуведерный самовар. Молодежь рассаживалась кто где - на кровати, на подоконниках, для всех не хватало стульев.

На столе пофыркивал и шумел самовар. Студенты пили чай, ели бутерброды, пели хором песни и спорили. Спорили горячо и шумно, размахивая руками, перебивая друг друга. Споры были всякие. О только что появившемся в продаже новом романе, о студенческих землячествах, о строгих и придирчивых профессорах, о любительском спектакле, который студенты ставили своими силами.

Нередко в самый разгар шума на пороге комнаты появлялась Людмила Густавовна, взволнованная и сердитая.

- Господа, нельзя ли потише! Сейчас с жалобой от соседей приходили.