Мальчики из блокады (Рассказы и повесть)   ::   Крестинский Александр Алексеевич

На некоторое время звуки исчезли - человек подымался по лестнице. Потом - бам-м, бам-м, бам-м! - загрохотал кулаком в чью-то дверь. Тишина. Снова: бам-м, бам-м, бам-м. Опять тишина. Бам-м! Звук чуть изменился. Значит, в другую дверь.

Человек барабанил, и никто ему не отворял. Пустые квартиры. А может быть, у кого-то просто сил нет дойти до двери. Наконец грохот прекратился. Значит, впустили?..

Я слушал. Звуки пропали. Смерзлись в неподвижный ком. Я ждал. И вот со двора донеслись голоса.

- Пошли, пошли, скорее, машина у меня за углом...

- Харри, пошли... Тээт, дай руку...

- Прощай, Марта. Счастливо доехать.

- Спасибо, Маша, прощай.

- Не плачь, скоро на Большой земле будете, хлеба дадут. Сразу-то не накидывайтесь...

- Пошли-пошли, некогда.

- У тебя, Маша, у самой трое. Едем с нами.

- Мы - никуда. Мы каленые, перезимуем...

- Эвон пассажир идет!

- А что, гражданин, поехали? С ветерком довезу!

- Спасибо, мне и здесь хорошо.

- Хорошо!.. Ему хорошо!..

- Прощай, Маша...

- Ребят береги!

Дзиу, дзиу, дзиу...

Где-то на улице, далеко, застучал мотор.

Уехали.

Я видел перед собой лицо Харри, холодное, с прямыми жесткими губами. "Дура, твой хлеб не надо" - или как там он сказал... "Мы не просим". Я вспомнил раздражение, которое порой возникало во мне, когда я проходил мимо него, стройного, сухонького, упрямо не нуждавшегося ни в ком из нас. И я понял, что раздражение мое - не что иное, как признание его превосходства.