Много дней впереди   ::   Белянинов Алексей Семенович

А то у нас дела...

- Ладно, потороплю кухню, - сказала она и ушла в конец зала, за перегородку...

Смешно: кухню она поторопит, как будто кухня сама готовит обеды!..

И ещё вот что было странно... Раньше мама была просто мама, и всё. Ну, ещё Нина, как называли её подруги в институте. Или Нина Игнатьевна, как её зовут теперь, когда она стала врачом и работает в больнице. А вот Фёдор Григорьевич говорит: ж е н а - это тоже мама. Совсем недавно он про нас и не знал: есть мы или нас вовсе нет... И мы про него не знали...

Что в столовой плохо - приходится ждать, пока тебе не принесут поесть. Мама уже давным-давно поставила бы передо мной тарелку. А если бы её дома не было, я бы и сам двадцать раз успел налить супу!

Нина, мама, Нина Игнатьевна, жена... Если она может называться по-разному, то и я тоже?.. И Фёдор Григорьевич? Как про него Оля сказала, когда в классе затеяла разговор про мои домашние дела? Отчим - вот как. Отчим, мамин муж... Сюда, в столовую, он раньше каждый день ходил по два, по три раза... А теперь не ходит, он теперь завтракает, обедает и ужинает с женой и со мной.

Самое скучное - ждать. Я спросил у него:

- А вы... где вы научились по-якутски?

Он погасил в пепельнице сигарету, и, когда отвечал мне, дым у него шёл изо рта и из носа.

- Я ведь давно уже здесь живу, на Севере. И мотался в таких местах, где слова русского не услышишь. Ни дорогу узнать, ни расспросить ни о чём нельзя. Пришлось научиться... Учителем у меня был проводник, старик один.