Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова   ::   Давыдычев Лев Иванович

Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и увидел голыепятки. Он схватил их, потянул.

— О-о-о-ой! — нечеловеческим голосом закричал Иван. — Голову-то оторвёте!

— Я же тебя за ноги тащу…

— Ой! Голова застряла…

Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить которые я здесь не буду, так как убеждён, что они вырвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в переделках куда опаснее, чем эта вот история.

Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом между ванной и стеной, удалось не сразу. Ногами он ещё мог пошевелить кое-как, а голова была стиснута.

Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а потом просто орал благим матом.

Егорушкин сбегал в домоуправление за водопроводчиками. Они отключили воду, развинтили трубы, отодвинули ванну и — вытащили Ивана.

Тело его было в красных пятнах, в краске и извёстке. Говорить он не мог.

— Э-эх, — вздохнул Егорушкин, — такая огромная голова, а пустая. Придётся тебя, дорогой друг, в больницу.

Иван обрадованно закивал.

— В сумасшедший дом, — уточнил Егорушкин.

— Нетушки, — с трудом выговорил Иван. — Я нормальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.

— Может, накормить его? — спросил один из актёров.

— Кормите, если не жалко, — разрешил Егорушкин, — только пусть оденется.

Иван съел полкилограмма колбасы, полбуханки хлеба, выпил четыре кружки чаю и тут же, сидя, уснул. Даже нахрапывал.