JК
Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 29 из 85И на все ваши просьбы она будет кричать нечеловеческим голосом:
— У меня обед! Все люди едят, а мне нельзя?! — иещё кулаком погрозит.
А жевать она может долго. Скопится огромная очередь, а тётя жуёт и жуёт.
Наконец, всё съела. Так вы думаете, что теперь получите мороженку? Вряд ли. Тётя крикнет:
— Пить захотела!
И сколько бы вы её ни просили продать вам мороженку, тётя будет кричать, поблёскивая золотым зубом:
— Все люди пьют, а мне нельзя? — И ещё кулаком погрозит.
И уйдёт на другой конец посёлка к другому киоску, где торгуют газированной водой. Пьёт тётя медленно и не меньше семи стаканов.
Я бы не стал о ней рассказывать, если бы у неё не было дочери по имени Аделаида.
СТРАШНОЕ УСЛОВИЕ
Вот кто она была, эта девочка, из которой получился бы боксёр или борец самого тяжёлого веса, если бы она родилась мальчиком.
И у неё тоже был золотой зуб на том же месте, что и у мамаши, и он тоже сверкал, как прожектор, когда на него попадал солнечный луч.
Итак, Колька крикнул:
— Вот это буксир, я понимаю! — И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел.
Как вы помните, больше никто не рассмеялся. Аделаида взглянула на Кольку и сказала:
— Плохо будет тому, кто обзовёт меня хоть ещё один раз.
И все поняли, что обзывать её просто опасно — это вам не малявка Алик Соловьёв.
— Который? — спросила Аделаида.
Все повернули головы в сторону Ивана.
— Я, — еле живой от стыда и страха, ответил он.
— Ну как? — спросила Анна Антоновна. — Согласна взять на буксир?
— Согласна.
— У меня обед! Все люди едят, а мне нельзя?! — иещё кулаком погрозит.
А жевать она может долго. Скопится огромная очередь, а тётя жуёт и жуёт.
Наконец, всё съела. Так вы думаете, что теперь получите мороженку? Вряд ли. Тётя крикнет:
— Пить захотела!
И сколько бы вы её ни просили продать вам мороженку, тётя будет кричать, поблёскивая золотым зубом:
— Все люди пьют, а мне нельзя? — И ещё кулаком погрозит.
И уйдёт на другой конец посёлка к другому киоску, где торгуют газированной водой. Пьёт тётя медленно и не меньше семи стаканов.
Я бы не стал о ней рассказывать, если бы у неё не было дочери по имени Аделаида.
СТРАШНОЕ УСЛОВИЕ
Вот кто она была, эта девочка, из которой получился бы боксёр или борец самого тяжёлого веса, если бы она родилась мальчиком.
И у неё тоже был золотой зуб на том же месте, что и у мамаши, и он тоже сверкал, как прожектор, когда на него попадал солнечный луч.
Итак, Колька крикнул:
— Вот это буксир, я понимаю! — И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел.
Как вы помните, больше никто не рассмеялся. Аделаида взглянула на Кольку и сказала:
— Плохо будет тому, кто обзовёт меня хоть ещё один раз.
И все поняли, что обзывать её просто опасно — это вам не малявка Алик Соловьёв.
— Который? — спросила Аделаида.
Все повернули головы в сторону Ивана.
— Я, — еле живой от стыда и страха, ответил он.
— Ну как? — спросила Анна Антоновна. — Согласна взять на буксир?
— Согласна.