JК
Мой друг бессмертный :: Гурова Анна
Страница: 291 из 474В чисто терапевтических целях. Для ее же блага… и блага окружающих.
– Чего, прямо сейчас?
– А зачем тянуть?
Славка покосился на новенькую, встретился с ней взглядом и торопливо отвернулся. Ему было стыдно признаться самому себе, но он ее почему-то боялся. Это и раздражало, и злило, и вообще с этим позором надо было что-то делать.
– Ну, давай, – решительно сказал он, – пошли, промоем ей мозги.
Покрышкина, увидев, что парни направляются к ней, попятилась и забилась в угол между вешалкой и стеной. На лице у нее застыло неприятное высокомерное выражение.
– Эй, ты, как тебя там… Покрышкина! – с ходу налетел на нее Славка. – Ты че творишь, ваще? Совсем крыша стекла?
– Подожди, – отстранил его Лешка. – Дай я с ней сам поговорю.
Он шагнул вперед, придвинулся к Покрышкиной, нагнулся, поймал ее взгляд. Враждебный, затравленный.
– Значит так, Вероника, – заговорил он глухим голосом, чувствуя, как кровь приливает к его щекам, – я буду говорить, а ты слушай. Не знаю, откуда ты такая дурная взялась, но тут у нас свои правила. Нам тут отморозки не нужны. Если не нравится – отправляйся к себе обратно.
Покрышкина быстро оглянулась, как будто в поисках путей к отступлению. Не найдя таковых, наклонила голову и засопела, глядя на Лешку с откровенной ненавистью. Лешка, хотя и собирался выступить в роли бесстрастного справедливого судьи, почувствовал, что начинает злиться.
– Чего, прямо сейчас?
– А зачем тянуть?
Славка покосился на новенькую, встретился с ней взглядом и торопливо отвернулся. Ему было стыдно признаться самому себе, но он ее почему-то боялся. Это и раздражало, и злило, и вообще с этим позором надо было что-то делать.
– Ну, давай, – решительно сказал он, – пошли, промоем ей мозги.
Покрышкина, увидев, что парни направляются к ней, попятилась и забилась в угол между вешалкой и стеной. На лице у нее застыло неприятное высокомерное выражение.
– Эй, ты, как тебя там… Покрышкина! – с ходу налетел на нее Славка. – Ты че творишь, ваще? Совсем крыша стекла?
– Подожди, – отстранил его Лешка. – Дай я с ней сам поговорю.
Он шагнул вперед, придвинулся к Покрышкиной, нагнулся, поймал ее взгляд. Враждебный, затравленный.
– Значит так, Вероника, – заговорил он глухим голосом, чувствуя, как кровь приливает к его щекам, – я буду говорить, а ты слушай. Не знаю, откуда ты такая дурная взялась, но тут у нас свои правила. Нам тут отморозки не нужны. Если не нравится – отправляйся к себе обратно.
Покрышкина быстро оглянулась, как будто в поисках путей к отступлению. Не найдя таковых, наклонила голову и засопела, глядя на Лешку с откровенной ненавистью. Лешка, хотя и собирался выступить в роли бесстрастного справедливого судьи, почувствовал, что начинает злиться.