Мой прадедушка, герои и я   ::   Крюс Джеймс

Гордо он умрет!

Последнее четверостишие я проорал на весь чердак диким и гордым разбойничьим голосом.

— Гм… да… — заметил прадедушка. И только немного погодя добавил как-то особенно тихо: — Это производит впечатление, Малый, такая бравада. И вправду кажется, будто твой разбойник умирает как герой. Но вот подумай. Кто живет разбоем, тот всегда играет со смертью. Смерть — его ставка в игре. И когда она приходит — ну что ж, игра проиграна. Он умирает как игрок, а не как герой.

— Но разве это не мужество — веселиться с петлей на шее?

— Кто ни во что не ставит чужую жизнь, Малый, тот и свою невысоко ценит. Крестьянин из моего стихотворения проявил куда больше мужества в своей строптивой висельной песне, чем твой разбойник в своей бесшабашной.

— Какой крестьянин, прадедушка?

— Крепостной крестьянин из давних времен, восставший против своих господ за право и справедливость. Он у меня поет, стоя под виселицей, с петлей на шее, песню о непокорности. Вот слушай!

Прадедушка снова надел очки — все это время он вертел их в руках — и начал читать:

Песня крестьянина с петлей на шее



Меня повесить, господа?

Я в жизни вам помехой?

Пеньковый галстук? Что ж, тогда

Мне будет смерть потехой.

Отсрочку мне дает палач.

Эй, баре! Песню слушай!

Пусть лучше песня, а не плач

Вам раздирает уши.

До нитки оберете нас,

Как липку обдерёте.