Цзян   ::   Ластбадер Эрик ван

Но мне, как и многим другим моим собратьям на политическом поприще, всегда было трудно вовремя остановиться. Коммунистическая идея исчерпала свои возможности, и я уверен, что мы все в правительстве давно это чувствуем, но продолжаем пользоваться ею, боясь потерять власть. Я понял, что коммунизм тянет нас в прошлое и мешает строить будущее. Вот так и возник йуань-хуань.

Слушая отца, Джейк, тем не менее, продолжал исподволь следить за людьми на берегу — в силу профессиональной привычки.

— Эта идея родилась, когда я почувствовал полную уверенность, что Гонконг — это ключ к спасению Китая. Если мы сможем контролировать Гонконг — сейчас я говорю не о правительстве Китая, а только о себе самом или о том человеке, который придет сменить меня, — мы сможем контролировать будущее Китая, перекачивая огромные денежные суммы в тяжелую промышленность, продвигая рыночную экономику, взяв за модель отношения между тайпэньскими домами. Через пятьдесят лет мы могли бы создать действительно могучий, единый Китай. Вот для чего нам нужен йуань-хуань!

Некоторое время Джейк сидел молча, обдумывая слова отца. Он вспомнил слова Блисс: Это китайская организация, но далеко не коммунистическая. Она сказала сущую правду.

— Но контролировать всю колонию? — произнес он с сомнением в голосе. — Я не представляю, каким образом это можно осуществить.

Чжилинь улыбнулся, но не потому, что счел слова Джейка забавными. Сеть голубых жилок покрывала его умудренное долгой жизнью лицо.