Муха с капризами   ::   Грабовский Ян

Время от времени он прерывал свой рассказ и смотрел нам в глаза, словно спрашивая: "Что вы на это скажете? Необыкновенно, правда?" Тогда мы с Крисей изображали величайший интерес и удивление.

Это успокаивало кота. И он продолжал свое повествование, совершенно нами довольный.

Но даже понимая рассказ Мурлыки через пятое на десятое, мы видели, что жизнь этого кота не была ни слишком счастливой, ни спокойной. Там и сям у Мурлыки шерсть была выдрана до самой кожи, уши изодраны... А хвост! Лучше не будем говорить о хвосте. Был это жалкий обрубок, немногим длиннее спички. Грустное воспоминание о некогда прекрасном кошачьем хвосте, не более!

Мурлыка, очевидно, решил, что мы - аудитория довольно приятная. Сочувственная, отзывчивая, не то что другие люди. Ибо он стал навещать нас ежедневно. А то и по нескольку раз в день. И что самое удивительное - решительно ничего не желал у нас взять в рот! Пил, правда, молоко, но без всякого аппетита. Просто из вежливости. Чтобы нас не обидеть.

"Да не беспокойтесь вы из-за меня! - просил он. - Я прихожу к вам только ради вас самих. А не из-за каких-нибудь лакомств, понимаете? Мне хочется с вами потолковать. Так приятно иногда поболтать с милыми людьми".

И болтал, рассказывал. Коты вообще все любят поговорить. А наш Мурлыка был самым завзятым говоруном, какого я когда-либо видел!

Однако не подумайте, что Мурлыка был надоедлив. Нет, это было воплощение такта и наилучших манер. Он сразу понял: когда я пишу, я не склонен к разговорам. И молчал как убитый.

Укладывался где-нибудь поблизости от моего письменного стола и притворялся, что дремлет.