JК
Муха с капризами :: Грабовский Ян
Страница: 191 из 230О, как у него сердечко бьется! Искалечила его эта бешеная кошка! А может, она и вправду бешеная?
Тут уж тетка Катерина не выдержала:
- Может, ваш пес и нервный, но чтобы наша кошка была бешеная или сумасшедшая - прошу прощения!
И ушла в кухню, с треском захлопнув за собой дверь. Несмотря на это, не желая быть негостеприимной, тетка все же выставила Имку во двор и заперла дверь на замок.
Потому-то собаки и не могли попасть в кухню. Сандик в утешение получил котлетку. Он был так снисходителен, что съел ее. А котлета была, увы, хотя и рубленая, но из обычной телятины: вечером печенки достать не удалось. Микадо... О, Микадо был совсем иной. Он не капризничал, не ломался.
Вышел из корзинки, обошел и старательно обнюхал все углы в доме. Делал он это не спеша, тщательно. Осмотрел всех нас по очереди.
Если бы не то, что он был такой маленький, меньше нашего Тузика - то есть не доставал мне даже и до колена, - можно было бы сказать, что он смотрел на нас свысока.
"Что вы за публика?" - спрашивал он взглядом. Крися попробовала его погладить. Песик оскалил зубки.
"Прошу без фамильярностей!"-коротко сообщил он.
-Микадик, золотко, душечка!-пыталась умилостивить его панна Агата.
Она взяла пса на руки. Микадо, однако, явно не любил нежностей. Он вырвался из рук хозяйки и вскочил на кресло. Посмотрел на нас с таким высокомерным видом, что без палки и не подходи!
- Вы видите, видите? Какой царственный вид, какое величие! Микадо, настоящий микадо! - восторгалась панна Агата поведением японской собачки, которая действительно восседала на кресле словно на золотом троне.
Во время обеда Сандик - скажу это сразу и без обиняков - был невыносим, поистине невыносим.
Тут уж тетка Катерина не выдержала:
- Может, ваш пес и нервный, но чтобы наша кошка была бешеная или сумасшедшая - прошу прощения!
И ушла в кухню, с треском захлопнув за собой дверь. Несмотря на это, не желая быть негостеприимной, тетка все же выставила Имку во двор и заперла дверь на замок.
Потому-то собаки и не могли попасть в кухню. Сандик в утешение получил котлетку. Он был так снисходителен, что съел ее. А котлета была, увы, хотя и рубленая, но из обычной телятины: вечером печенки достать не удалось. Микадо... О, Микадо был совсем иной. Он не капризничал, не ломался.
Вышел из корзинки, обошел и старательно обнюхал все углы в доме. Делал он это не спеша, тщательно. Осмотрел всех нас по очереди.
Если бы не то, что он был такой маленький, меньше нашего Тузика - то есть не доставал мне даже и до колена, - можно было бы сказать, что он смотрел на нас свысока.
"Что вы за публика?" - спрашивал он взглядом. Крися попробовала его погладить. Песик оскалил зубки.
"Прошу без фамильярностей!"-коротко сообщил он.
-Микадик, золотко, душечка!-пыталась умилостивить его панна Агата.
Она взяла пса на руки. Микадо, однако, явно не любил нежностей. Он вырвался из рук хозяйки и вскочил на кресло. Посмотрел на нас с таким высокомерным видом, что без палки и не подходи!
- Вы видите, видите? Какой царственный вид, какое величие! Микадо, настоящий микадо! - восторгалась панна Агата поведением японской собачки, которая действительно восседала на кресле словно на золотом троне.
Во время обеда Сандик - скажу это сразу и без обиняков - был невыносим, поистине невыносим.