Муха с капризами   ::   Грабовский Ян

Смех у нее был звонкий-звонкий, как колокольчик, и такой заразительный, что хочешь не хочешь, а засмеешься вместе с ней.

Смотрю, петух остановился. Поглядел на нее одним кровавым глазом, потом другим и как закричит: "Кукареку!".

Но в этом крике не было угрозы, скорее - удивление. Потом Разбойник закудахтал глухо, словно кто пустую бочку по мосту покатил, и снова приглядывается к девочке. А Эдитка накрошила немного хлеба - в руках у нее была краюшка - и протягивает ладошку к петуху. Разбойник покосился на нее, поглядел на ее протянутую руку и склюнул крошку с ладони. Одну, вторую, третью...

Вид у меня был, должно быть, довольно глупый, потому что Эдитка, взглянув на меня, расхохоталась.

- Я никаких зверей и птиц не боюсь, - говорит. - Бояться - это хуже всего. А если не боишься, самый дикий зверь не тронет! Пойди-ка сюда, Разбойник, я тебе еще хлебца дам, - обращается она к петуху, который тем временем уже отошел к своим курам. И что вы скажете?

Разбойник не только послушался Эдитки, но и позволил ей погладить себя по перьям.

Я сбегал домой, захватил там горсть крупы. Присаживаюсь на корточки возле Эдитки и протягиваю руку Разбойнику. Пришлось подождать, пока он наконец смилостивился и поклевал крупы. Но зато с этой минуты у меня с ним установились приличные отношения. Удалось даже помирить с Разбойником Катерину. Отныне, само собой разумеется, в нашем доме прекратились разговоры о курином бульоне с рисом.

Не думайте, однако, что Разбойник полюбил нас.