Муха с капризами   ::   Грабовский Ян

Взяла моя Верная ягненка осторожно за шиворот и унесла к себе.

Попелюшки онемели от изумления. А когда пришли в себя, схватили овчину и полезли обе разом в конуру.

- Вы уж не вмешивайтесь! - говорю девочкам. - Видно, Верной овчинка ваша ни к чему. Она сама знает, как ей воспитывать свою приемную дочку.

Девчушки постояли перед конурой с овчинкой в руках, постояли - и пошли.

Но с тех пор ежедневно, по нескольку раз в день, появлялись на нашем дворе. Они приносили с собой какое-нибудь угощение для Верной, молча клали его в миску и усаживались на корточках перед конурой. Но Метки не было видно: в конуре было темно, Метка была черная и не высовывала носа на свет. Только иногда выглядывал из будки каштановый увалень - сынишка Верной, пушистый и круглый, похожий на плюшевого медвежонка. Сестрички окрестили его Мишкой. Так и осталось. Но и Мишке не хотелось выходить из конуры. На свете в это время было совсем неинтересно: без перерыва лил дождь, стоял пронизывающий холод, как часто бывает ранней весной.

Наконец выглянуло солнце. Попелюшки как раз вертелись возле конуры. И вдруг я слышу их визг:

- Вот она! Вот она! Наша Метка! Наша Метка!

Гляжу, через высокий порог конуры с трудом переваливается каштановый клубок - Мишка. Вышел, уселся, зевнул и с аппетитом чихнул. За ним выскочила Метка. Стала перед будкой, отряхнулась и - я даже глаза протер от изумления!-вдруг уселась на землю, точь-в-точь как собака.