JК
На острие луча :: Шепиловский Александр Ефимович
Страница: 263 из 283Вот она — космическая психология! А я ей уделял меньше всего внимания.
Нам так или иначе нужно было лететь в туманность Андромеды.
Межгалактический перелет — занятие скучное и однообразное. Стоит ли говорить, что мы перешли в первый временной пояс и только этим спаслись от психического расстройства. Тоска по Земле была так велика, что заглушила интерес к чужой галактике. У самой крайней звезды была обнаружена единственная планета, покрытая километровым слоем льда. Мы не раздумывая опустились на нее и сразу же, облачившись в скафандры, не обращая внимания на какие-то блуждающие тени, очертя голову бросились устанавливать иразер. Скорей, скорей! На этой планете мы не бездействовали ни одной секунды и, даже не отдохнув, стартовали обратно. А профессор так и стоял с поднятой ногой в центре кабины. Он все еще шагал к стенке.
В сотнях парсек от Андромеды я включил поворотное устройство иразера. Мы не заметили, как вторглись в окраины своей галактики. Теперь нужно было быть особенно внимательными. Я нацелился на третью спиральную ветвь, где находилось Солнце. И вот, наконец, до него осталось каких-то двести миллионов километров.
Земля приближается. Мы различаем перевернутые, клочковатые контуры материков. Отметив про себя, что над нами восточная часть побережья Средиземного моря, я стравил нуль-пространство. От волнения сердце бешено гнало кровь. Сколько лет прошло. Наш счетчик времени стал беспричинно барахлить, показывая самые несуразные цифровые значения.
Нам так или иначе нужно было лететь в туманность Андромеды.
Межгалактический перелет — занятие скучное и однообразное. Стоит ли говорить, что мы перешли в первый временной пояс и только этим спаслись от психического расстройства. Тоска по Земле была так велика, что заглушила интерес к чужой галактике. У самой крайней звезды была обнаружена единственная планета, покрытая километровым слоем льда. Мы не раздумывая опустились на нее и сразу же, облачившись в скафандры, не обращая внимания на какие-то блуждающие тени, очертя голову бросились устанавливать иразер. Скорей, скорей! На этой планете мы не бездействовали ни одной секунды и, даже не отдохнув, стартовали обратно. А профессор так и стоял с поднятой ногой в центре кабины. Он все еще шагал к стенке.
В сотнях парсек от Андромеды я включил поворотное устройство иразера. Мы не заметили, как вторглись в окраины своей галактики. Теперь нужно было быть особенно внимательными. Я нацелился на третью спиральную ветвь, где находилось Солнце. И вот, наконец, до него осталось каких-то двести миллионов километров.
Земля приближается. Мы различаем перевернутые, клочковатые контуры материков. Отметив про себя, что над нами восточная часть побережья Средиземного моря, я стравил нуль-пространство. От волнения сердце бешено гнало кровь. Сколько лет прошло. Наш счетчик времени стал беспричинно барахлить, показывая самые несуразные цифровые значения.