На острие луча   ::   Шепиловский Александр Ефимович

Получалось несоответствие, и неудивительно, что я задел книжный шкаф, на верху которого громоздились чуть ли не под потолок горы всевозможных бумаг, черновиков,чертежей и проч. От легкого толчка вся эта громада обрушилась на меня. А много ли ребенку надо. Не мудрено, что я был сбит с ног и оказался погребенным под нею. Отчаянно работая туловищем, я освободил голову и руки. В это время в коридоре раздался какой-то грохот, дверь отворилась, и вошла тетя Шаша.

— Ой, что тут творится! — заголосила она и, увидев меня, принялась яростно раскидывать папки с драгоценными листиками вычислений, прокладывая себе дорогу. «Остановитесь! — хотелось крикнуть мне, — что вы делаете?» Разве можно равнодушно смотреть, как безжалостно она топчет мой неоценимый труд. Я не вытерпел и взмолился:

— Тетенька, поосторожнее, не мните.

Она не обратила на мои слова ни малейшего внимания и, пробив дорогу, не церемонясь, вытащила меня, при этом ворча себе под нос:

— Ишь, обелить, что ли, собираются. Взрослые люди, а ведут себя хуже детей. Натворил невесть что.

Она взяла один листок, покрутила его, пожала плечами и скомкав, бросила.

— Какие-то крючки, закорючки. Или им топить нечем, не понимаю. Дядя Фил-то дома?

Она опасливо покосилась на соседнюю дверь.

— И да и нет, — ответил я.

— Странный мальчик. Стало быть, нет. И квартиранта, или как его, тоже нет? Когда придут, скажешь, чтобы убрали из коридора посуду. Заставили весь проход. Ноги переломать можно.

Это Квинт без моего ведома вынес посуду, соблюдая какой-то древний обычай. Надо сделать ему внушение.

Соседка потерла ушибленный бок.