Наши собственные   ::   Карнаухова Ирина

- Хорри, как ты можешь объяснить это несчастье?

- Не знаю,- ответил Хорри, прямо глядя Тане в глаза,- ничего не знаю.

- Может быть, ты ключ кому-нибудь давал? Может, оставлял его где-нибудь? Анна Матвеевна!

Но Анна Матвеевна только отмахнулась, она горько плакала, повалившись на диван, то ли от горя, то ли от страха, то ли от стыда.

Привлеченный шумом, из спальни вышел Юра, закутанный в одеяло; он тяжело дышал, волосы слиплись на его потном лбу, и он так шатался, что Гера обхватил его плечи.

- Что тут стряслось? Отчего такой шум? - спросил он тихо.

- Вора поймали, вот что! - выкрикнул ему прямо в лицо Леша.

- Какого вора?

- Вот что, Юра,- сказала Таня серьезно,- украдены продукты; те, что были на самый-самый черный день. Я не знаю, это очень, очень страшно...

- Чего "не знаю"? - кипятился Леша.- Он вор, тихоня проклятый!

Косо шагнув слабыми ногами, Юра встал между Лешей и Хорри.

- Он не мог этого сделать,- сказал он тихо.

И тут только Хорри очнулся. Он вытянул руку, как в пионерском салюте, и сказал сдавленным голосом извечные слова тундровой клятвы:

- Жизнью моей клянусь, тундрой клянусь, стадом отца моего клянусь, ножом деда моего,- я не ходил дорогой вора.

- Ха-ха! - захохотал Леша.- Клянется, как в театре!

Хорри не выдержал, закрыл лицо руками и убежал из комнаты.

20. Дары друзей

В дом как будто бы вполз темный ядовитый туман, окутал всех, развел в разные стороны.