JК
Наши собственные :: Карнаухова Ирина
Страница: 49 из 161и глаза землей набиты... а маменька его за ногу держит... а сама... проклятые! За все заплатят! За все!
Гладила его по голове Анна Матвеевна, но не могла успокоить:
- Ну, Герушка, ну, сыночек... Герушка!
- Ладно уж, посчитаюсь... Поглядим... Ладно уж...
С воем и свистом над домиком пролетели на восток фашистские самолеты. Гера, стоя у окна, проводил их взглядом. Слезы высохли на его окаменевшем лице.
- Бомбят! Стреляют! Вешают! А я все равно буду жить! Я буду жить, пока за все не рассчитаюсь.
8. Сжатая жизнь
Легко сказать - не петь, не кричать, не аукаться, не смеяться звонко, не бегать купаться. А вот как это сделать, когда тебе семь лет и все то страшное, о чем говорят взрослые и чего еще не видели твои глаза, кажется просто жуткой сказкой из детской книжки? Ведь солнышко светит по-прежнему ярко, распускаются цветы на клумбах, щебечут скворцы, и красная шапочка дятла мелькает среди ветвей. Ну, как тут не запеть! Как не перекликаться с Катей! Как не выбежать за ограду, за особенно пестрым цветком!
А вечером, когда серые тени наполняют дом и слабо замерцает свеча и все сделаются такими скучными,- как не заплакать, не запроситься к маме, хотя и обещала Тане быть умницей?
Трудно было маленькой Мусе.
Да и другим с каждым днем становилось труднее. Василий Игнатьевич еще и еще раз пробирался в соседние села, долго просиживал в ельнике у проселка и возвращался все с тем же: "Надо ждать".
Гладила его по голове Анна Матвеевна, но не могла успокоить:
- Ну, Герушка, ну, сыночек... Герушка!
- Ладно уж, посчитаюсь... Поглядим... Ладно уж...
С воем и свистом над домиком пролетели на восток фашистские самолеты. Гера, стоя у окна, проводил их взглядом. Слезы высохли на его окаменевшем лице.
- Бомбят! Стреляют! Вешают! А я все равно буду жить! Я буду жить, пока за все не рассчитаюсь.
8. Сжатая жизнь
Легко сказать - не петь, не кричать, не аукаться, не смеяться звонко, не бегать купаться. А вот как это сделать, когда тебе семь лет и все то страшное, о чем говорят взрослые и чего еще не видели твои глаза, кажется просто жуткой сказкой из детской книжки? Ведь солнышко светит по-прежнему ярко, распускаются цветы на клумбах, щебечут скворцы, и красная шапочка дятла мелькает среди ветвей. Ну, как тут не запеть! Как не перекликаться с Катей! Как не выбежать за ограду, за особенно пестрым цветком!
А вечером, когда серые тени наполняют дом и слабо замерцает свеча и все сделаются такими скучными,- как не заплакать, не запроситься к маме, хотя и обещала Тане быть умницей?
Трудно было маленькой Мусе.
Да и другим с каждым днем становилось труднее. Василий Игнатьевич еще и еще раз пробирался в соседние села, долго просиживал в ельнике у проселка и возвращался все с тем же: "Надо ждать".