Не было печали   ::   Зюзюкин Иван

Кто-то ему однажды за дефицитный диск предлагал щенка такой породы.

- Курцхар, курцхар... - что-то припоминая, сказал другой мужчина. Этот был в очках с позолоченной оправой, загорелый, как поджаренный каштан, и весь седой, что, между прочим, делало его лицо моложавым. Генке даже показалось, что этого человека он где-то видел, и не раз. - От кого я постоянно слышу про такую породу? - мучился памятью седой. И наконец вспомнив, засмеялся. - От нашего главбуха! Чудной старик, можно сказать, живой реликт. Сотню ли, две - как от самого себя отрывает!.. И каждый раз, когда передача пройдет в эфир и приносишь ему на подпись гонорарную ведомость, он приходит в ужас и грозится натравить на тебя своего курцхара...

- Покажи зверей, - попросил Генку бородатый.

Тот соскочил с велосипеда, снял тряпицу с корзины. Щенки недовольно заныли. А один, белый, с шелковистыми завитками на спине, даже тявкнул. Бородатый именно его взял за холку и осмотрел со всех сторон.

- Сам ты... курцхар, - сказал он Генке.

Седой сразу поддержал его:

- Типичные, неприкрытые дворняги...

- Возьмите! - взмолился Генка. - Они хорошей породы. Лучшие сторожа для дач!

- И сколько же ты просишь? - поинтересовался седой.

Генка показал руку с пятью растопыренными пальцами.

- Пятерку, значит? - хмыкнул бородатый. - А мы вот сейчас возьмем тебя, купчишку, за шкирку и отведем в милицию...

- Ее здесь нет, а в город вы меня не повезете. Далеко...

- А ты соображаешь... - согласился с ним седой.