JК
Не надо меня прощать :: Воробей Вера и Марина
Страница: 17 из 20Его появление перед публикой было встречено всеобщим оживлением, так что бдительная Люстра даже попыталась призвать к порядку развеселившихся старшеклассников:
– В чем дело? Что это вас так развеселило, хотелось бы мне знать?!
Но строгий голос Люстры потонул в море оживленных голосов:
– Давай, Фишка! Сбацай нам что-нибудь, чтоб душа свернулась, а потом развернулась!
– Фишка, даешь Высоцкого! Нет, лучше БГ!
Кто-то даже засвистел, не в силах сдержать эмоции.
Фишкин важно раскланялся и поднял правую руку, как бы прося тишины.
– Слова Есенина, музыка моя… Так уж вышло, извините, – с преувеличенной скромностью объявил он, ударил по струнам и резко вскинул голову, приготовившись петь.
– Ну, что я говорила? Я этого Фишкина насквозь вижу! – возмущенно воскликнула Лу.
Сегодня она явно была не в духе.
– Чего ты к нему привязалась? Пусть поет себе, тем более парень сам музыку сочинил! – не выдержала сидевшая до этого молча Ира Наумлинская.
– Уж конечно, так я и поверила! Небось стырил у кого-нибудь, – никак не могла угомониться Лу.
Фишкин был давним ее поклонником, практически с первого класса, правда Лу никогда не давала ему надежды. Да Вадим и не стремился добиться взаимности, он просто тихо обожал ее издали, что, впрочем, не помешало ему закрутить роман с Каркушей после того, как ее фотографию напечатали на обложке журнала «Крутая девчонка».
– В чем дело? Что это вас так развеселило, хотелось бы мне знать?!
Но строгий голос Люстры потонул в море оживленных голосов:
– Давай, Фишка! Сбацай нам что-нибудь, чтоб душа свернулась, а потом развернулась!
– Фишка, даешь Высоцкого! Нет, лучше БГ!
Кто-то даже засвистел, не в силах сдержать эмоции.
Фишкин важно раскланялся и поднял правую руку, как бы прося тишины.
– Слова Есенина, музыка моя… Так уж вышло, извините, – с преувеличенной скромностью объявил он, ударил по струнам и резко вскинул голову, приготовившись петь.
– Ну, что я говорила? Я этого Фишкина насквозь вижу! – возмущенно воскликнула Лу.
Сегодня она явно была не в духе.
– Чего ты к нему привязалась? Пусть поет себе, тем более парень сам музыку сочинил! – не выдержала сидевшая до этого молча Ира Наумлинская.
– Уж конечно, так я и поверила! Небось стырил у кого-нибудь, – никак не могла угомониться Лу.
Фишкин был давним ее поклонником, практически с первого класса, правда Лу никогда не давала ему надежды. Да Вадим и не стремился добиться взаимности, он просто тихо обожал ее издали, что, впрочем, не помешало ему закрутить роман с Каркушей после того, как ее фотографию напечатали на обложке журнала «Крутая девчонка».