Дада   ::   Серегин Михаил Георгиевич

– На нашем рынке сейчас большое предложение, а спрос очень даже невелик. Все давно поделено. Страна уже несколько лет живет по неписаным законам. Самодеятельным актерам здесь делать нечего.

– Голодный человек – злой человек, – двинул известную истину Воробок. – Мы готовы отработать кусок хлеба.

– Меня оборванцы не интересуют. Советую убраться из города. Здесь вам житья не будет.

Тут до Евгения Викторовича дошло, что он возится с шантрапой. Если об этом узнают, его станут склонять в ресторанах, может быть, кто-то будет даже смеяться. Надо было послать парней.

Воробок, услышав вердикт одного из хозяев города, несколько сник. Вяло улыбнувшись, он развернулся и пошел прочь. Злость стала стремительно нарастать в нем. Когда он открыл дверцу машины, то еще не знал, как и на ком он сорвет свой нервный стресс.

* * *



К полудню Дарья добралась до турбазы. Первым делом разыскала домик, в котором, как обещал Гриша, будут жить только он и она. Увидев, что дверь заперта, девушка поставила на крыльцо изрядно надоевшие сумки и поспешила снять с себя пропитавшуюся потом футболку. Никто не обратил ни малейшего внимания на этот стриптиз, поскольку голого молодого тела было хоть отбавляй. Нет, грудь у нее была прикрыта, хорошо, правда, мама не видит ее бикини. Весьма, надо сказать, откровенная вещь. Темно-синие веревочки, прикрывающие сосочки. Грудки так и просятся на улицу.

Два огромных жлоба, расположившись под тенью ивы, резались в карты.