JК
Обсерватория в дюнах :: Мухина-Петринская Валентина Михайловна
Страница: 49 из 311Совесть-то у меня еще есть. Спрячь, не возьму.
– Откуда вы родом?– спросила зачем-то Марфенька, машинально сжав деньги в потном кулачке.
– Москвичка я, коренная,– уныло ответила женщина.
– Вы больны?
– Я? Ревматизм у меня... Так по ночам корежит – сил нет.
– Сколько вам лет?
– Умереть бы скорее... Смерть вот не берет...– На вопрос она не ответила.
– Что мне надо сделать, чтоб вам помочь?– спросила, волнуясь, Марфенька.
Скорбная улыбка скользнула по тонким губам.
– Бог один может мне помочь, а он... отвернулся... за грехи мои. Ты, девочка, иди домой.
И тогда Марфенька нашлась.
– Откуда вы знаете, что не бог меня послал?– спросила она.– Не сам же он явится?
Женщина долго смотрела на Марфеньку. Видно, очень ей хотелось, чтоб взаправду бог послал ей кого-нибудь, хотя бы и эту добрую девушку.
Утопающий, говорят, за соломинку хватается, а Христина тонула в тот суровый для нее час. Тоска ее угнетала, отвращение к жизни, никогда она не была так близка к самоубийству, только боязнь греха и удерживала ее от искушения броситься под машину. Для нее счастье заключалось в том, чтоб ничего не чувствовать. На другое она уже не надеялась. А в смерти ей отказывала суровая религия.
– Неисповедимы пути его,– сказала она со слабым проблеском надежды и замолчала, с трепетом ожидая, что будет делать «божий посланец».
А у Марфеньки созрел план.
– Откуда вы родом?– спросила зачем-то Марфенька, машинально сжав деньги в потном кулачке.
– Москвичка я, коренная,– уныло ответила женщина.
– Вы больны?
– Я? Ревматизм у меня... Так по ночам корежит – сил нет.
– Сколько вам лет?
– Умереть бы скорее... Смерть вот не берет...– На вопрос она не ответила.
– Что мне надо сделать, чтоб вам помочь?– спросила, волнуясь, Марфенька.
Скорбная улыбка скользнула по тонким губам.
– Бог один может мне помочь, а он... отвернулся... за грехи мои. Ты, девочка, иди домой.
И тогда Марфенька нашлась.
– Откуда вы знаете, что не бог меня послал?– спросила она.– Не сам же он явится?
Женщина долго смотрела на Марфеньку. Видно, очень ей хотелось, чтоб взаправду бог послал ей кого-нибудь, хотя бы и эту добрую девушку.
Утопающий, говорят, за соломинку хватается, а Христина тонула в тот суровый для нее час. Тоска ее угнетала, отвращение к жизни, никогда она не была так близка к самоубийству, только боязнь греха и удерживала ее от искушения броситься под машину. Для нее счастье заключалось в том, чтоб ничего не чувствовать. На другое она уже не надеялась. А в смерти ей отказывала суровая религия.
– Неисповедимы пути его,– сказала она со слабым проблеском надежды и замолчала, с трепетом ожидая, что будет делать «божий посланец».
А у Марфеньки созрел план.