Дальше некуда !   ::   Сан-Антонио

Склонившись над седалищем, врач осторожно ощупывает его верхнюю часть, а Мамонт тем временем ревет о своих страданиях всем, кто хочет его слушать. - Эй, приятель,- говорю я, подойдя поближе,- неужели задница полицейского тоже может ломаться? Я пришел в удачный момент, потому что Толстяк встречает меня поэмами собственного сочинения: -Я чуть не погиб из-за твоих дурацких делишек. Я совершил два круга на этом поганом фуникулере, черт его дери, но никак не мог сойти. В конце концов я решил спрыгнуть, но плохо рассчитал и приземлился на задницу. Ой! Что со мной теперь будет? - Некоторое время ты не сможешь сидеть, Толстяк. А когда ноги уже перестанут тебя держать, тебе будут играть "Марсельезу", чтобы чувство патриотизма придавало тебе вертикальное положение. Вспомни, Виктор Гюго всегда писал стоя. Он мне сообщает, что думает о Викторе Гюго, и я мысленно радуюсь, что бородатый поэт давно помер, потому что, если бы слова Берю дошли до его ушей, он бы наверняка пустил себе пулю в лоб. В тот момент, когда я покидаю кабинет доктора, появляются спасатели. - Как он?- с тревогой спрашиваю я. - Уже никак,- отвечает один из них с великолепным савойским акцентом, звучащим словно чистый ветер с Солира. Я в задумчивости возвращаюсь в отель позвонить Старику. Надо заняться международными завсегдатаями бара "Консул".

Глава 12 Бедняга Альфредо, которого я оставил мариноваться в секретной камере-одиночке, в дикой ярости. Он весь зеленый от бешенства, а этот цвет не очень идет сутенерам. - Я хочу адвоката!- вопит он.