Страница:
92 из 109
Даже не держится за брус. Палки он зажал под мышкой, запасная пара лыж на другом плече. Поднимается спокойно, уверенно. А вообще-то он зря выпендривался. На полпути к вершине мой красавчик валится в сугроб, хватает запасные лыжи... Я все видел. Что же мне делать? Тоже прекратить подъем? Это было бы глупо, потому что он может насторожиться. Лучше доехать до конца и подождать его наверху... Так я и поступаю. На вершине я делаю несколько гимнастических упражнений, чтобы подготовиться к спуску, потом разминаюсь возле подъемника. Проходит двадцать минут. Я смотрю на склоны. Бержерона там нет, как памятника Эйзенхауэру на Красной площади в Москве. Проходит полчаса, потом час, а Бержерона все нет. Мое беспокойство усиливается. Что это значит? Может, биржевик разбился при падении? Или отказался от своей прогулки? Я жду еще тридцать минут, после чего начинаю головокружительный спуск. Приехав вниз, я замечаю большое скопление народу. Все мальцы станции сгрудились вокруг Берюрье, лежащего на спине в снегу, как большая черепаха. Мамонт ругается, как десять пьяных извозчиков. Одна его лыжа лежит у него под задницей, вторая воткнута вертикально в снег. Он пытается встать, опираясь на палку, но это ему не удается, потому что острие означенной палки проткнуло его штанину и он буквально пригвожден к земле. Наставнику юношества совсем не до смеха, тем более что выражения Берюрье относятся главным образом к нему.
|< Пред. 90 91 92 93 94 След. >|