Опасайтесь лысых и усатых   ::   Коваль Юрий Иосифович

Какие еще литературные медали нужны?

Бегу по Садовому вокруг Москвы:

– Вон как Борис Шергин мне написал!

Михаил Андреевич Барыкин был мне добрым другом. Душевный он был человек. Мягкий.

Вот как-то позвонил, а голос хриплый, сиплый, как из парилки: – Дядя Боря скучает, печалится… Намек понял?

И я побежал на Рождественский. А Борис Викторович не скучал, курил папиросу, клал бычки на пенек.

– Прилетел соколом, – сказал он. – Да от Красных ворот лететь недалеко.

Михаил Андреевич накрыл стол. Объявился портвейн. Мы с Мишей выпили.

– Это Миша скучал, – смеялся Борис Викторович. – Посидеть не с кем. Я-то ему надоел.

– Ну, дядя Боря, – сипел Михаил Андреевич, – ну, несправедливо… Юрий Осипыч может подумать… а это неверно, да ты и сам говорил…

Здесь, читатель, я должен сказать, что Борис Викторович в рот спиртного не брал никогда в жизни, даже не пробовал. Это пишу не для того, что сейчас модно не пить. Это – правда. Чокнется с нами, если пристанем: «Ух, крепка, забориста»… а не выпьет. Нас, впрочем, не осуждал никогда, а в назидание читал на память из «Устьянского правильника» – рукописной книги XVIII века:

– Пьянство у доброго мастера хитрость отымает, красоту ума закоптит. А скажешь: пьянство ум веселит… да ведь так, и кнут веселит худую кобылу.

Вдруг пришел странный человек. В очочках. Его звали Роман. Он был скрипач и пианист.

– Давай, Миша, сыграем, – сказал Роман. – Мы ведь с тобой старые лабухи.