Опасайтесь лысых и усатых   ::   Коваль Юрий Иосифович

Тщательное, бережливое отношение к слову Ремизов внушил мне сразу. Он же познакомил меня с Пришвиным, который считался учеником его, с Шишковым.

Интервью с чаепитием. В сочетании этих двух слов заключена какая-то неестественность. Так я и чувствовал себя в день первого знакомства с Иваном Сергеевичем. Хотелось просто попить чаю, поболтать о том о сем с хозяином, очень располагающим к сердечной беседе. Но приходилось делать дело – журнал «Вопросы литературы» висел надо мной, денег там даром не выдавали.

Само слово «интервью» вызывало у Ивана Сергеевича некоторую насмешку.

– Это что же, ваша работа – «интервьюер»? – спросил он.

Я и растерялся, и застеснялся, принялся что-то лепетать и объясняться и в конце концов все-таки рассмешил хозяина, предложив называть меня – «интервьюра».

– Не люблю я слов такого рода, – сказал Иван Сергеевич. – В нашем языке появилось много сорных словечек. Он порой похож на поле, покрытое сорняками. Иногда эти сорняки кажутся даже красивыми – овсюг, сурепка (василек я не считаю сорняком).

– Иван Сергеевич, – сказал я, – а как вам такое сочетание: «водоплавающая дичь»?

– Очень нехорошо. Тогда и зайца нужно называть «землебегающим». Или говорят – «пернатые друзья». Бог знает, откуда это появилось. Откуда выкопали это слово? Никогда охотник не скажет, что он идет охотиться на «пернатых» или «водоплавающих».

– А вот немецкое слово «вальдшнеп» прижилось у нас.