Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

И Манефа Семеновна как-то отвечала на эти его немые вопросы: или молчаливым кивком головы, а то и просто взглядом.

Павлу Ивановичу показалось, что старуха любит своего воспитанника, может быть, даже балует его, но вообще держит строго и Сергей не только слушается ее, а побаивается: скорее всего потому и слушается, что побаивается.

Когда Павел Иванович ушел, Манефа Семеновна закрыла за ним дверь и, недовольно взглянув на Сергея, прошла на кухню. Сразу видно - сердится. А на кого? Должно быть, на Сергея. Интересно почему? Сергей ни одного плохого слова не сказал и вообще вел себя будто как надо, так за что же на него сердиться? Взяла бы Манефа Семеновна да прямо и сказала, чем недовольна, а то сиди вот и думай, в чем твоя провинность.

На пороге появилась Манефа Семеновна. На лице ее уже не было того недовольства и гневливости, которое так обеспокоило Сергея. Она подошла к нему и ласково провела рукой по голове. Сергей не ожидал такого, а сейчас особенно, и удивленно взглянул на нее. Значит, она сердилась не на него? А старуха ничего не сказала и занялась своими делами. Уже вечером, перед сном, спросила:

- Из-за чего он приходил, учитель твой?

- Ко всем ходят.

- Может, там что-нибудь непотребное случилось, да я не знаю? допытывалась Манефа Семеновна.

- Если б что не так, он сразу бы сказал.

- А вот жалуется: на занятиях будто подремываешь. Я уж греха на душу хватила, свалила все на болезнь.