Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

Манефа Семеновна замолчала и, сжав руки на груди, сверкающими глазами уставилась в потолок. Хотя она и не досказала своей мысли, но Сергей и без того понял - за свою веру Манефа Семеновна готова пойти на любые муки.

Спорить с ней он больше не стал.

На следующий вечер, когда совсем уже стемнело, они пошли в моленную.

В комнате стоял полумрак. Приторно пахло ладаном. Словно сквозь туман, Сергею вспомнилось первое посещение моленной. Сейчас людей побольше: несколько стариков, десятка два старух и женщин помоложе. Неподалеку от стола сидела молодая женщина, а рядом с ней - девочка, видно дочка. Опустив руки на колени, женщина сидела, глубоко задумавшись, и почему-то вздрагивала, а девочка прижалась к ней и исподлобья оглядывала присутствующих. Был еще мальчик, тоже поменьше Сергея, худой-худой, с белесыми, давно не стриженными волосами. Должно быть, он тоже пришел с бабушкой. Сергею показалось, что мальчика где-то видел, но, приглядевшись повнимательнее, он убедился - мальчика и девочку видит впервые.

Перед началом моления Степан Силыч раздул кадильницу, зажег на столе свечи и лампу-"молнию", подвешенную среди комнаты. После густого полумрака стало необычно светло. Сергей думал, что нынешнее моление чем-то особенным отличается от других, почему и называется "страшным", и не без интереса ждал начала.

За столом поднялся старец Никон, молча постоял с полузакрытыми глазами и заговорил тихим и скорбным голосом.