Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

Нижадности в нем, ни скаредности... А чтоб обидеть человека - и подумать даже невозможно.

Уха сварилась. Иван Егорыч выловил рыбу и пригласил Сергея.

- Ну-ка, подвигайся ближе. Сначала щербу похлебаем, затем рыбкой полакомимся. Ты бери ложку, а я буду кружкой черпать.

Старик протянул гостю деревянную ложку, а сам достал из котомки небольшую алюминиевую кружку. Сергей выложил на тряпицу, заменявшую скатерть, кусок хлеба.

- Ты, брат, богато живешь, - не то шутя, не то всерьез сказал Иван Егорыч и, зачерпнув в кружку ухи, старательно подул и стал отхлебывать небольшими глотками.

Догадавшись, что у Ивана Егорыча нет хлеба, Сергей схватил весь свой кусок и протянул ему.

- Берите, - просяще предложил он.

- Твой паек? - поинтересовался старик.

- Нет. Бабка сама испекла.

- Ну, другое дело.

Иван Егорыч отломил небольшой кусочек, но есть не стал, положил возле себя.

- Я, понимаешь, люблю уху без хлеба. Это где же вы муки разгорили?

- Наменяли, - простодушно ответил Сергей и рассказал, как бабка Манефа отдала Силычу вещи отца и матери да еще велосипед, а он привез из какого-то хутора продукты. - У нас уже все подходило к концу, а в прошлом году Силыч еще раз ездил.

- Это кто же такой Силыч? Родственник, что ли?

- Нет, не родственник. Он сторожем в саду служит.

- Вон оно что! Значит, выручил вас? - усмехнулся Иван Егорыч. - Знаю этого гуся.