Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

Будучи сам жадным до работы, Николай Михайлович каждого человека оценивал прежде всего по его трудолюбию.

- Пап, эта бабушка у нас жить останется? - дорогой спросил Сергей.

- Я, брат, и сам пока не знаю. Будем сегодня об этом говорить.

- А она тебе понравилась?

- Понравилась, - сказал Николай Михайлович.

- И мне тоже.

Баня была хорошо натоплена: воздух сухой и такой горячий, что казалось, при дыхании обжигает гортань. Вкусно пахло зеленым деревом, травой. Запах этот шел из подтопочного чугунка, где в кипятке пропаривались два свежих веника из ароматных вишарниковых ветвей.

Мылись долго. Сергей так устал, что еле доплелся домой. Ему хотелось спать, и он уснул прямо за столом, не дождавшись конца ужина.

О том, что Манефа Семеновна согласилась пожить у них, Сергей узнал на следующий день, когда отец пришел будить его.

- Ну вот что, Сережка, - заговорил отец, когда мальчик совсем уже проснулся. - Бабушка Манефа остается у нас.

- Остается? - обрадовался Сергей. - Насовсем?

- Годок-другой поживет. Ты ее слушайся. Помогай ей. Человек она старый. Давно на свете живет. Так что слушайся и зря не докучай.

За завтраком хозяйничала Манефа Семеновна. Сегодня, при ярком дневном свете, она показалась Сергею совсем не такой старой, как вчера, при тусклом свете лампы, хотя лицо ее оставалось таким же морщинистым. Когда она молчала, занятая каким-нибудь делом, лицо казалось строгим, даже суровым, но зато, когда на ее губах появлялась улыбка, оно становилось добрым, а глаза смотрели ласково и приветливо.