Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

Конечно, Сергей будет и молиться, и поклоны отбивать, и запомнит все-все молитвы, которые начитываетему Манефа Семеновна. Только бы вернулся отец! Он всегда думал об этом, постоянно скучал об отце и, когда оба с Манефой Семеновной становились на молитву, молился так прилежно, во всем подражая старухе, что она даже хвалить его стала за усердие:

- Не пропадет, Сереженька, твое усердие. Чем старательнее человек молится, тем доходчивее его молитва.

Однажды Манефа Семеновна открыла свой сундук и достала оттуда что-то завернутое в белый платок. Положив сверток на стол, Манефа Семеновна истово перекрестилась и не спеша стала развертывать. В платке оказалась толстая-претолстая книга. У Зотовых на этажерке стояло немало книг, были среди них разные: и тоненькие, и толстые, но такой громадной, как эта, Сергей не видел никогда. Книга была в коричневом кожаном переплете, у краев верхней корки золотые узоры, а посредине крест. По стертым углам, облетевшей позолоте и множеству трещин и царапин на корешке было видно, что книга эта уже прожила на свете немало лет.

- Что это за книга такая? - заинтересовался Сергей.

- Евангелие. Божье слово, - изменившимся, немного глуховатым голосом сказала Манефа Семеновна. - В ней все записано: и то, что было, и то, что есть, и то, что впереди будет. И написали ее святые люди по божьему наказу. Для нас, грешников, книга написана, об нас господь заботится, а мы...

Тут Манефа Семеновна опять заговорила о том, как нечистый затуманивает людям разум и как они, на горе себе, отворачиваются и от бога, и от его учения.