Пешком над облаками   ::   Садовников Георгий

В моей памяти еще жило позорное поражение - тот случай с личными бревнами, после которого только с большим трудом мне удалось восстановить свои положительные качества в прежнем виде. И хотя двойник в последние годы вел себя смирно, я хотел, чтобы он успокоил меня.

- М-да, мало ли что в жизни бывает. Разве можно ручаться заранее, философски произнес двойник, отводя глаза.

И так он каждый раз ускользал от ответа, лишая меня полной уверенности.

Я бы, наверное, очень расстроился, но тут, словно в утешение, у меня родились две новые строчки:

А если ты раз

Д

во

и

лся!

Будь добр, держи ответ!

Пока один "я" сочинял стихи, другой придирчиво следил за его занятием.

- Я, конечно, ничего не смыслю в поэзии. Но по-моему, "раздвоился" не помещается в стихотворный размер. И потом, даже мне известно, что в этом слове ударение ставят совсем но там, - заметил двойник, дыша над моим затылком.

- Во-первых, я не виноват, что слово "раздвоился" такое длинное. А во-вторых, ты хочешь, чтобы я еще ко всему и был гениальным поэтом? Не слишком ли? - отпарировал я.

Признаться, я схитрил. Мне ничего не стоило найти подходящую рифму, но тогда бы литературные критики получили долгожданный повод и разразились тучей хвалебных статей. А смысл моего послания и так будет ясен ребятам.

И я смело продолжал:

И не вали на педсовет,

Борись с собою сам!

Такой даю тебе завет

И всем ребятам. Пам!

Мне очень нравилась рифма "пам". Она звучала как заключительный удар медной музыкальной тарелкой. Па-а-ам! Но я слукавил, скрыл от себя свое удовлетворение.