JК
Пигалица :: Родари Джанни
Страница: 2 из 2- Нет, как хотите, а здесь что-то не чисто.
- Ясное дело, - подхватили подружки.
Услышал этот разговор синьор Делио, набрал в спринцовку целую пригоршню молотого перца и незаметно выпустил его на голо сплетницам, которые притаились у него под окном. Первой чихнула Пигалица:
- Апчхи!
А за ней и все остальные:
- Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Чихали, чихали, чихали, чихали, еле остановились.
- Я больше вас чихнула, - сказала Пигалица.
- Нет, мы больше! - возразили ее подружки.
Спорили, спорили, а под конец бросились друг на друга, вцепились в волосы и ну тузить одна другую по чем попало. И так-то они слав но друг друга отделали - любо-дорого посмотреть: платья - в клочья и у каждой стало на один зуб меньше.
С той поры Пигалица перестала разговаривать со своими подружками. Она купила себе записную книжку, карандаш и стала бродить по городу одна-одинешенька. Как услышит, кто чихнул, сразу - в книжку крестик. Чихнет еще кто-нибудь - еще крестик.
Когда она умерла, люди нашли ее записную книжку. Открыли эту книжку, а в ней видимо-невидимо крестиков.
- Смотрите-ка, - сказали люди, - это она, должно быть, свои добрые дела отмечала. Сколько же их у нее, батюшки! Ну, уж если ее в рай не возьмут значит, никому туда не попасть.
- Ясное дело, - подхватили подружки.
Услышал этот разговор синьор Делио, набрал в спринцовку целую пригоршню молотого перца и незаметно выпустил его на голо сплетницам, которые притаились у него под окном. Первой чихнула Пигалица:
- Апчхи!
А за ней и все остальные:
- Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Чихали, чихали, чихали, чихали, еле остановились.
- Я больше вас чихнула, - сказала Пигалица.
- Нет, мы больше! - возразили ее подружки.
Спорили, спорили, а под конец бросились друг на друга, вцепились в волосы и ну тузить одна другую по чем попало. И так-то они слав но друг друга отделали - любо-дорого посмотреть: платья - в клочья и у каждой стало на один зуб меньше.
С той поры Пигалица перестала разговаривать со своими подружками. Она купила себе записную книжку, карандаш и стала бродить по городу одна-одинешенька. Как услышит, кто чихнул, сразу - в книжку крестик. Чихнет еще кто-нибудь - еще крестик.
Когда она умерла, люди нашли ее записную книжку. Открыли эту книжку, а в ней видимо-невидимо крестиков.
- Смотрите-ка, - сказали люди, - это она, должно быть, свои добрые дела отмечала. Сколько же их у нее, батюшки! Ну, уж если ее в рай не возьмут значит, никому туда не попасть.