Письма и телеграммы   ::   Алексин Анатолий

И только потом,когда мамы не стало, я перечитал и понял все ее письма: в них были любовь и тревога...

Как и в твоих! Могу ли я на тебя сердиться?

Могу ли сердиться, если и сам люблю тебя еще сильнее, чем прежде! Пойми это... У меня только меньше оснований для тревог: у вас там солнце, и море, и гроздья винограда на подоконнике. Но, может быть, один твой летчик перевешивает все здешние опасности? И даже сырой вечерний воздух при моих слабых легких, а?

Нет, не верю! И за то, что не верю, крепко целую тебя.

Алексей.

Письмо седьмое

Маринка, родная!

Минуту назад я вернулся из типографии, раздеться не успел - и вот уже спешу рассказать тебе об истории с Владиславом Петровичем Езерским. Наши молодые ребята зовут его "Владик", что в расшифрованном виде означает: "Владыка домов и квартир". А еще его называют: "Наш ОТК". Нет, мы и не думаем сравнивать его с отделом технического контроля: это вполне достойный и очень нужный отдел! Речь идет о сокращенном звучании знаменитого словечка "отказать!". Есть разные слова-паразиты. Одни люди суют всюду свое любимое "так сказать", другие не могут жить без "понимаешь", а вот грешный язык Владислава Петровича легче всего и с наибольшим удовольствием произносит это самое "отказать!".

Нам, к примеру, он не дал-помещения для типографии, хотя мог бы его найти. Ему приятней, однако, чтобы мы по нескольку раз в день топали в Каменищи и обратно.