Пять похищенных монахов   ::   Коваль Юрий Иосифович

Вместе с толпой мы взнеслись на переходной мост и увидели город Карманов: красные крыши, башни монастыря и трубу, на которой написано было – «1959», чтоб в будущем люди не мучились, размышляя, в какую эпоху возведено это сооружение. Кроме башен и трубы, среди кармановских крыш больше ничего не возвышалось, скорее проваливалось, но что проваливалось, мы не успели разобрать, река пассажиров смыла нас с моста на привокзальную площадь.

Здесь река распалась на ручьи, которые закрутились у продуктовых палаток, но на другом конце площади ручьи снова слились в одно русло и ворвались в ворота, на которых было написано:

КАРМАНОВСКИЙ КОЛХОЗНЫЙ РЫНОК

В воротах пассажиры обратились в покупателей, стиснули нас и потащили вперед.

– Семечки! Семечки! Солнечны! Тыквенны!

Жарены!

Калены!

Подсушены!

Как солдаты, в две шеренги стояли за воротами продавцы семечек. Прямо в нос покупателям совали они граненые стаканы, между ног зажимали туго набитые мешки.

Семечками, клюквой, сушеными грибами и раками обрушился на нас Кармановский рынок и пошел кидать от прилавка к прилавку. Как щепки, болтались мы в волнах покупателей. То прибивало нас к одному берегу, на котором были навалены кочны капусты, холмы брюквы, курганы моркови, то к другому, на котором понаставлено было деревянного товару: матрешки с пунцовыми щеками, липовые ложки и половники, свистульки в форме птенца.

Кармановская толкучка нас ошарашила. Крендель безвольно крутился вокруг деревянных яиц. Да и то сказать: два рынка подряд кого хочешь вышибут из седла.

Впрочем, на Кармановском рынке пихались, толкались и отдавливали ноги куда сильней, чем на Птичьем.