Под девятой сосной в чистом поле   ::   Гусев Валерий

Мы так испугались их гнева, что тут же вылетели из магазина, распугав всех кур; даже лошадь перестала жевать и немного посторонилась. Но в телеге никто не проснулся.

Вообще в деревне нам понравилось гораздо больше, чем в поселке. Там дома были совсем новые, затейливые, но холодные, а здесь совсем старые, простые и невеликие. Но симпатичные. И люди в них жили интересные. Своеобразные, я бы сказал, приветливые и словоохотливые.

В поселке, например, не любили гостей; каждый дачник скучно сидел за своим забором в каменных стенах или потел под пленкой, ковыряясь зачем-то в теплице. А в деревне все занимались разными делами - косили траву, доили коров, кололи дрова или шлялись из дома в дом погостить у соседей. Словом, жили насыщенной общественной жизнью. Ссорились, мирились…

И мы с Алешкой довольно быстро вписались в эту жизнь. И со всеми перезнакомились. С кем-то подружились, а с кем-то совсем наоборот - стали враждовать. И среди тех и других были очень занимательные личности. Которые вскоре, как писали в старых романах, стали действующими лицами в той драме, что разыгралась в прилегающих окрестностях. И вышла, надо сказать, далеко за их пределы, вплоть до Америки.

Самым заметным среди них был незаметный, маленький и юркий, но очень зловредный мужичок по фамилии Паршутин (это он спал в телеге под своей кепкой). Настоящий деревенский сплетник. Который все видит, все слышит, все знает и ничего не утаит. Позже я понял: Паршутин был человеком «без изюминки», серенький такой, а очень ему хотелось быть на виду.