JК
Под девятой сосной в чистом поле :: Гусев Валерий
Страница: 6 из 36Хорошо, что Алешка не «Поля», а я не «Леня»!
Детина был здоров во все стороны. Только голова у него была другого размера - неподходящего, маленькая, словом. На нем были полосатые, как на древнем крестьянине, портки, из которых далеко вылезали босые ноги подходящего размера, и рубаха до колен, подпоясанная веревкой. Он уставился на нас круглыми, острыми и злыми глазками:
– Чего надо?
– Надо великого писателя, - сказал Алешка восторженно, прижимая руки к груди. - Мы одну его книжку полюбили. Хотим, чтобы он ее подписал теплыми словами.
Детина обернулся и крикнул себе за спину:
– Читатели, Клим Львович! Почитатели! Пущать?
На крытом, в завитушках, балкончике появился человек, совсем на писателя не похожий. Без бороды, без очков, без писательского баса. Тощий и вертлявый. С дребезжащим голосом.
– Проводи в залу. Я сейчас спущусь, только фразу допишу. До точки.
Судя по всему, он был очень нам рад. Видно, не так уж часто беспокоят его читатели-почитатели.
Детина провел нас в дом, в эту самую «залу». Где мы от нее сразу прибалдели. Во-первых, она была вся из вековых бревен, во-вторых, окна в ней были все из цветных кусочков, и на полу от солнечных лучей лежало такое разноцветье, что мы тут же зажмурились и заморгали. Алешка даже чихнул. А третье… Даже не знаю, как и сказать. Одна стена в этой зале была увешана старинным оружием. Ружья, мушкеты, пистолеты, сабли, мечи, шпаги. Щиты и шлемы. Даже кольчуга висела на специальных плечиках, как папин парадный мундир.
Детина был здоров во все стороны. Только голова у него была другого размера - неподходящего, маленькая, словом. На нем были полосатые, как на древнем крестьянине, портки, из которых далеко вылезали босые ноги подходящего размера, и рубаха до колен, подпоясанная веревкой. Он уставился на нас круглыми, острыми и злыми глазками:
– Чего надо?
– Надо великого писателя, - сказал Алешка восторженно, прижимая руки к груди. - Мы одну его книжку полюбили. Хотим, чтобы он ее подписал теплыми словами.
Детина обернулся и крикнул себе за спину:
– Читатели, Клим Львович! Почитатели! Пущать?
На крытом, в завитушках, балкончике появился человек, совсем на писателя не похожий. Без бороды, без очков, без писательского баса. Тощий и вертлявый. С дребезжащим голосом.
– Проводи в залу. Я сейчас спущусь, только фразу допишу. До точки.
Судя по всему, он был очень нам рад. Видно, не так уж часто беспокоят его читатели-почитатели.
Детина провел нас в дом, в эту самую «залу». Где мы от нее сразу прибалдели. Во-первых, она была вся из вековых бревен, во-вторых, окна в ней были все из цветных кусочков, и на полу от солнечных лучей лежало такое разноцветье, что мы тут же зажмурились и заморгали. Алешка даже чихнул. А третье… Даже не знаю, как и сказать. Одна стена в этой зале была увешана старинным оружием. Ружья, мушкеты, пистолеты, сабли, мечи, шпаги. Щиты и шлемы. Даже кольчуга висела на специальных плечиках, как папин парадный мундир.