JК
Посмотрите - я расту :: Алмазов Борис Александрович
Страница: 46 из 103 — Скильки ж я рокив не йив цього хлиба. Ище до войны мамо с мёдом паляницю робылы…
— Мать его вроде этой поленницей кормила, с мёдом.
— А ваша мама на Украине? — спросил я, чтобы поддержать разговор.
— Нема матуси. И батька нема. Немец згубив.
Мешок оттянул нам руки. Солдат шагал ровно и широко, мы за ним никак не поспевали. Если бы не этот мешок, мы давно бы дали стрекача. Вот мы и бежали вприскочку за этим промасленным солдатом, и мешок бил нас по ногам.
— Хрустя! — сказал Серёга. — Да мы никак к мосту идём?
Точно. Вот и поворот, и вот уж немцы машут руками и бегут к нам навстречу.
— Гут! Гут! Гришке, Гришке… Карашо! Объод!
— Мамочка моя! — ахнул Серёга. — Да ведь мы немцам обед принесли.
Мы в ярости швырнули мешок на землю.
— Не надо так. Це хлиб, — сказал солдат. Он передал термосы уже знакомому нам раскосому сержанту, и тот стал разливать щи в подставленные миски.
— Гришке! Гришке! — кричали немцы. — Кушать! Кушать! Киндер кушать брод! — Они приглашали нас пообедать вместе с ними. Я готов был кричать от злости.
— Куда ты нас завёл! — закричал Серёга на солдата. — Лучше бы выпороли, чем немцам обед нести! Что мы в лагере-то скажем?
— То был приказ! — сурово сказал Гриша.
— Гриша, садись с нами, — чисто по-русски выговорил пожилой немец. Я раньше его не приметил. Он был в советской военной форме, только без погон. Пустой рукав был аккуратно заправлен за ремень гимнастёрки.
— Мать его вроде этой поленницей кормила, с мёдом.
— А ваша мама на Украине? — спросил я, чтобы поддержать разговор.
— Нема матуси. И батька нема. Немец згубив.
Мешок оттянул нам руки. Солдат шагал ровно и широко, мы за ним никак не поспевали. Если бы не этот мешок, мы давно бы дали стрекача. Вот мы и бежали вприскочку за этим промасленным солдатом, и мешок бил нас по ногам.
— Хрустя! — сказал Серёга. — Да мы никак к мосту идём?
Точно. Вот и поворот, и вот уж немцы машут руками и бегут к нам навстречу.
— Гут! Гут! Гришке, Гришке… Карашо! Объод!
— Мамочка моя! — ахнул Серёга. — Да ведь мы немцам обед принесли.
Мы в ярости швырнули мешок на землю.
— Не надо так. Це хлиб, — сказал солдат. Он передал термосы уже знакомому нам раскосому сержанту, и тот стал разливать щи в подставленные миски.
— Гришке! Гришке! — кричали немцы. — Кушать! Кушать! Киндер кушать брод! — Они приглашали нас пообедать вместе с ними. Я готов был кричать от злости.
— Куда ты нас завёл! — закричал Серёга на солдата. — Лучше бы выпороли, чем немцам обед нести! Что мы в лагере-то скажем?
— То был приказ! — сурово сказал Гриша.
— Гриша, садись с нами, — чисто по-русски выговорил пожилой немец. Я раньше его не приметил. Он был в советской военной форме, только без погон. Пустой рукав был аккуратно заправлен за ремень гимнастёрки.