Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Много тебе претерпеть придется - и страдать будешь, и горе мыкать, только одно не забывай: к добру иди, к чести, себя от недобрых людей охраняй... Отец-то твой завистливый... оттого, что ума да сноровки мало...

- Ничего не мало... - возразил я против ее недоброжелательства к отцу: я уже давно знал, что она его не любит, а он к ней не ходит и от нее бегает. - Ежели бы мало, так он дома-то не распоряжался бы. Он только одного дедушку боится. А перед людями подбористый.

Это слово я не раз слышал от бабушки Анны: она выговаривала его с гордостью, подняв голову и охорашивая свой платок.

- Потому-то и подбористый, Федя, что больно уж хорохористый.

- Он тоже на сторону уйти хочет, - сообщил я. - Много мужиков уйдет... А ты не сказала, как вы с мамой шли... со странниками-то? Зачем они странники?

- Странники-то?..

Она задумалась и долго молчала: ее сдавило удушье.

А говорить хотелось, словно торопилась выговориться перед смертью. Она вспоминала с удовольствием, с задумчивой улыбочкой, с сожалением, словно вся прошлая ее жизнь прожита ею, как праздник. О тяжелых днях, о нужде, о нищенстве говорила снисходительно, как о чем-то забавном, как о естественных случайностях, вроде внезапного дождичка или лихорадки во время пути.

- Странники-то?.. А это разные люди. И старики, и старушки, и молодые, и в годах. Идут и идут по разным путям-дорогам. Одни - к святым местам по обету, другие работы ищут, третьи - так... от лихо ты бегут али от неволи...

Нигде не уживаются, везде им не по душе.