Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Раздавались нетерпеливые голоса:

- Ну-ка, ну-ка, Вася!.. Двинь хорошенько! Отличись по-нашенски!

- Володимирыч! Сбей-ка форс с Фомича-то! Круши старый солдат!

- Старик не подгадит - турок бил.

- Вася, должок-то отдать надо. Воздух-то не замай: на всяко било есть рыло.

Эти выкрики - насмешливые, досадливые и веселые - подстегивали и обжигали отца: он не терпел насмешек, не понимал шуток и шалел от растревоженного самолюбия и мнительности. Он изо всей силы ударил Володимирыча в грудь. Володимирыч отшатнулся и, словно обороняясь, стал пятиться от него то в одну, то в другую сторону.

Тит стоял с открытым ртом и повторял все движения бойцов Сыгней хитренько щурился и притопывал щеголеватыми сапогами. Отец наскакивал на Володимирыча, но не успевал ударить - старик ловко отскакивал от него. Неожиданно, совсем без подготовки, как-то незаметно, он ударил отца по уху. Должно быть, удар был очень сильный, - отеп кувыркнулся и упал, врезавшись головой в ноги мужиков.

Шапка отлетела в сторону. Толпа глухо охнула и заволновалась. Кто-то опять крикнул сквозь смех:

- Вася, вставай! Аль браги выпил?

- Вот так швец, старый скворец! Гляди-ка, как крепко стегает.

- Опять задолжал, Вася? Расплатиться надо... Не подгадь, Вася!

Сыгней уже не смеялся- он с сердитой озабоченностью закричал, размахивая левой рукой (он - левша):

- Это не закон, а обман! Надо честно., без подковырки...