Страница:
401 из 580
Микитушка отдал ему взаймы все деньги, которые были спрятаны у старухи в сундуке, четырнадцать с полтиной. Но Митрию Степанычу дед их не отдал, а спрятал куда-то в потайное место, крадучись от бабушки.
После этого рокового события отец в глазах Сыгнея и Тита стал героем, их поразила его смелость и дерзкая стойкость: он не покорился деду и укротил его в самую страшную минуту. Сыгней стал увиваться около него, и они часто уходили на задний двор и секретничали. Катя осталась равнодушной к этому событию: она жила обособленно и занята была своими мыслями, о которых не знал никто.
Но и она однажды сказала матери по дороге в моленную:
- Теперь тебе, невестка, с браткой-то лафа: к троице удерете, видно... Вольные птицы! Тятенька-то... смехота!..
Чуть не полетел вверх ногами, когда братка-то руки ему задрал... Я думала, что братка-то только форсит, пыль в глаза пускает, а он - вон как!.. - И, оглядываясь назад и по сторонам, по секрету сообщила: - Я тоже скоро из дому-то упорхну...
- Дай тебе господи счастья, Катя! - обрадовалась мать и прильнула к ией. - Это за кого же? В чью семью-то?
- Не скажу.
- A Tbf скажи, Катя. Может, и я как-нибудь помогу.
- Во-он там, на горе, изба Ларивона, а вон через яр Петруха Стоднев... гляди, как высоко. Вот и гадай и угадывай, где я буду хозяйкой.
Мать оживилась, глаза у нее повеселели.
- Да я уж давно догадывалась. У кого это ты на посиделках-то на коленях сидела? Аль не у Яшки Киселева?
Катя закрыла ей рот ладонью.
Тит повел себя как-то странно и загадочно.
|< Пред. 399 400 401 402 403 След. >|