Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Шустёнок, сынишка сотского, приземистый, коротконогий, без шеи, подходил ко мне важно, с достоинством взрослого парня, и с хитрой, знающей усмешкой говорил небрежно:

- Ну, кулугур, как дела? В жигулевке еще не сидел?

Его маленькие колючие глазки подозрительно впивались в мое лицо. Никто из мальчишек его не любил, и всегда отходили от него с недобрым чувством. Все боялись его и отмалчивались на его злые насмешки и каверзные вопросы Держал он себя со всеми, даже с парнями, заносчиво, дерзко, кичливо и хвастался:

- Я всех сильнее в деревне: хоть не дерусь, а у каждого душа в пятки уходит. Скажу тятьке чего мне в голову придет, и всякого он в жигулевку засадит.

Только Кузярь держался с ним независимо и щурился, сталкиваясь с его пронзительными глазами. Однажды я случайно увидел, как Кузярь колотил его за пожарной и приговаривал:

- Не подглядывай!.. Не подслушивай!.. Не стращай!

Я, брат, не боюсь твоего тятьки... Я и ему могу гвоздь забить до самой шляпки...

Шустенок неуклюже отбивался короткими ногами и с жалобной злостью умолял:

- Не надо... Я не дерусь... Я тебе ничего не сделаю. Ты только при других-то меня не бей. Я тебе в залог пятак дам.

С этого дня я уже не опасался Шустенка и на его наскоки смеялся ему в лицо и мучил его намеками:

- Ну, ты не суйся, коротыха! А то, брат, я тебе забью гвоздь до самой шляпки. И в залог возьму не пятак, а гривенник.

Он растерянно смотрел на меня и сипел:

- Это ты о чем долдонишь-то? Какой такой гвоздь?

Какой залог? Погоди, узнаешь, где крысы водятся.

- Я и так знаю, где крыс ловят. Я и не за пожарной тебя бить буду. Ты нас с Кузярем не шевели...

- Погоди, - грозил он с дрожью в глазах, - я тебе, дай срок, припомню... покаешься...