Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

не препятствуйте им приходить ко мне, яко такихесть царство небесное..." Да такого паренька на руках надо носить, в передний угол сажать...

Она прижала меня к себе, как маленького, и за руку повела из избы. А за воротами погладила меня по голове и заколыхалась от смеха:

- Ну и буйный ты, лен-зелен! На дедушку войной пошел. Ах ты, Аника-воин!.. Уж ежели туго придется - ко мне беги али меня кричи: выручу. По мне, лучше ты в ноги ему поклонись: он тогда и отмякнет...

- Не поклонюсь, - с угрюмой обидой огрызнулся я. - Он только одно и делает, что дерется да ногами топает.

Глаза бы на него не глядели... Мы скоро от него в Астрахань уедем. Он, дедушка-то, тятю пахать завтра барскую землю посылал, а тятя говорит: "Я под арапник не хочу спину подставлять..." - и убежал. Бабушка-то тоже сталa дедушке выговаривать. Он позвал ее и косы ста!

драть.

Паруша опять затряслась от смеха и пробасила с веселым блеском в глазах:

- Позвал, баешь, а она, как овца, подошла?

- Подошла да еще сама платок и волосник сняла.

Паруша уже не смеялась, а с пристальной строгостью поглядела на меня.

- А ты еще маленький, чтоб судить стариков, еще не свой хлеб ешь. Вот когда узнаешь, как труд-то труден да пот солен, тогда и человеком будешь. На-ко вот тебе лепешку на сметане. Забыла отдать-то.

И она опять ткнулась своими серыми усами в мое лицо.

- Баушка Паруша, я к тебе ходить буду и книжки читать...

Она охнула от радостного удивления и шлепнула себя руками по бедрам.