Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Над тятенькой грехсмеяться... да еще над хворым...

Катя сделала испуганное лицо и высунулась из окна.

Растерянно и встревоженно она хлопнула себя руками по бедрам и упавшим голосом крикнула:

- Титка, беги! Сейчас же беги! Тятенька-то как пьяный, качается. Поддержи его под руку и тихонько веди на сход-то.

Бабушка не на шутку забеспокоилась и застонала:

- Иди, Тита, помоги отцу-то. Беда-то какая!

Тит нехотя вылез из-за стола и заныл:

- Да-а, иди вот... Обижать-то его вы с браткой горазды, а я - веди-и... Я вот нажалуюсь ему, как вы над ним

смеялись.

Катя озорно подмигнула матери и с кроткой угрозой заторопила Тита:

- Знамо, пожалуйся... Иди-ка, иди!.. А то я тятеньке-то глаза открою, как ты по клетям да амбарам, как мышь, елозишь да в норки свои по зернышку тащишь...

Тит побледнел и опрометью выбежал из избы. Когда пробегал мимо окна, погрозил Кате кулаком.

- Я тоже знаю... Знаю, как ты Яшку-то Киселева закрутила...

- Ну, то-то! - весело подбодрила его Катя. - Вот мы с тобой и квиты - И раскатисто захохотала. - В кого это он, мамка, такой сквалыга уродился? Все тайком, все молчком, везде шарит, как воришка, да тащит в разные потайные места. А притворщик-то какой! Тятеньку-то вокруг пальца обводит...

Бабушка с безнадежной скорбью отмахнулась от нее.

- Ты уж молчи, Катька. Сама-то как кобыла необъезженная лягаешься, и узды на тебя нет. В нашем роду и девок таких не было.

- Значит, надо было, чтоб такая уродилась.