Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Все покатывались со смеху и, толкаясь около него, ласково спрашивали:

- Аль жениха искать в лес-то идешь, Луконюшка-девонька?

А он отвечал, по-девичьи скромно поджимая губы и вздыхая:

- Девушка я бессчастная, никто меня замуж не берет.

Пойду с вами, девоньки, в лес, сплету веночек, брошу его в лагунку. Может, и мне судьба женишка пошлет.

И в его певучем голосе была такая смешная печаль, что все задыхались от хохота. Смеялся и он и причитал:

- Размилые вы мои девушки! Подруженьки мои радошные! Дай вам господи счастья! Жить бы да радоваться... да слез не лить, да не надрывать сердечушко...

Эти причитания были так искренни, так задушевны, что невольно трогали сердца девчат, и они смотрели на Луконю растроганно. Но оттого, что все принимали слова его за игру, эта его сердечность и правдивая простота казались еще более потешными. Я впервые видел Луконю наряженным девкой. И цветистый сарафан, и полушалок, повязанный искусной девичьей рукой, и пышные рукава очень шли к его стройной фигуре, к мягкой походке, к неугасающей улыбке, которая чутко прислушивалась к чему-то неуловимому и недоступному для всех.

Когда цветистая гурьба девок пошла в Березов - в рощу, Луконя уверенно шагал впереди и высоким фальцетом запел песню:

Распашу я, молода-младенька,

Землицы маленько...

Я посею, молода-младенька,

Цветику аленька...

Все девки дружно подхватили песню. Парни отдельно шли позади.