Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

размахивая косами с грабельцами.

дедушка, за ним - отец, а за отцом - Сыгней. Тит вместе с Катей и матерью вязал снопы. Рубашки на спине у всех были мокрые. Сема отдельно от всех сгребал граблями ошитки - остатки ржи от косьбы - и заботливо собирал их в кучки. Он еще издали закричал мне требовательно:

- Эй ты. наездник, сорочинская шапка! Бери грабли - и живо сюда, вместе сгребать будем. А после обеда в орешник пойдем.

Косцы на нас даже не оглянулись, а мать изнуренно выпрямилась и улыбнулась мне молча. Но Катя махнула мне рукой и позвала тонким голоском:

- Федя-а! Иди-ка сюда, песни будем петь. Без твоего голосочка и песни-то не поются.

Тит обиженно ворчал:

- Ишь барин какой! Нет чтобы в поле работать - он с бабушкой катается. Иди свясла крути!

Я подбежал к магери и с радостным порывом прижался к ней. В эти дни я редко ее видел: все ночевали в поле, а я с бабушкой домовничал в пустой и молчаливой избе. Даже Кутка убежал от меня на жнитво. Мне было тоскливо и грустно одному, и в эти часы я больно переживал разлуку с матерью. Мне было почему-то до слез жалко ее и хотелось ощущать ее всю - ее трепетность, дрожащие руки.

нежные и пристальные глаза, в которых неугасимо сиял тревожный вопрос, полный надежды, и та непередаваемая радость любви, которая неповторимо чествуется только в детстве.

- Аль соскучился обо мне, милый? - спросила она с улыбкой счастья.

- Я дома-то места не найду...-сквозь слезы, обнимая ее ноги, пролепетал я. наслаждаясь ее близостью.