Повесть о дружных   ::   Карнаухова Ирина

Она стала смотреть на него, как на свою собственность, и страшно задавалась перед ребятами. Ведь она одна могла держать Андрея за руку, надевать его офицерскую шапку, начищать рукавом ордена.

Ребята начали ходить как-то странно: широко расставляя ноги, раскачиваясь, "палубной походкой". От фуражек вдруг у всех оторвались козырьки. На курточках и отцовских гимнастерках появились подворотнички. Речь запестрела словами: "полундра", "травить", "на берег".

Леночка каждую свободную минуту проводила с Андреем, а Митенька не выходил из правления колхоза, где в это время приостанавливался стук счетных костяшек.

Марья Дмитриевна на неделю освободила Власьевну от всех работ, и Власьевна с самого утра и до позднего вечера хлопотала у печки, то и дело выскакивала на крыльцо и кричала зычным голосом:

- Сынки, Митенька, Андрюшенька, самоварчик кипит, шаньги остынут!

Она грозно врывалась к Леночке в комнату и говорила возмущенно:

- Сидят! Скажите, люди добрые, сидят! Беседуют! А пироги перепревать должны?..

Она посылала Таню к Марушке:

- Поди, скажи: мать велела сейчас же идти! Холодец на столе. Уже два часа не евши сидит! Так и отощать можно!

Андрей, тихо улыбаясь, добросовестно ел холодец, заедал его пирогами, закусывал шаньгами, запивал молоком...

- Ничего,- говорил он Леночке шепотом,- я выдержу, у меня желудок здоровый.

А Митенька иногда возмущался:

- Да что ты, мать! Мы ведь не голодные. У нас на флоте хорошо кормят.