Повесть о дружных   ::   Карнаухова Ирина

И вот уже постланы постели, накинуты покрывала на подушки; аккуратной стопочкой легли на полку книги, повешен портрет мамы в простенке, карточка папы над Лениной кроватью; поставлен чернильный прибор на стол,- вот и обжита комната. Хорошие или дурные дни придется в ней прожить?

Власьевна останавливается на пороге; в руках у нее пестрый половичок.

- На которой кровати эта синичка-то будет спать?

Таня смеется:

- Я? На этой... Только я - Чижик...

Таня уже совсем не боится Власьевны.

- Ну, все равно. Вот пол у нас по утрам холодный. Босыми ногами на пол ни-ни, а то, знаешь, со мной шутки плохи!

И Власьевна расстилает половичок у Таниной кровати.

- А это кто у вас? Еще сестра, что ли?

- Мама... только давно снято, девять лет тому назад.

Леночка смотрит в сторону, Власьевна понимает и не спрашивает больше о маме.

- А отец где?

- На фронте.

- Вот, вот, и у меня там двое.

Власьевна уходит и снова возвращается. В руках у нее два горшка огненных пышных гераней. Она ставит их на подоконники, и в комнате сразу делается нарядно.

Солнце уже встало из-за леса, острыми лучами бьет в окна, и цветы прозрачно пылают в лучах, как два небольших костра.

Но Тане не до красоты. Ей так хочется спать, что она то и дело таращит глаза и трет их кулаками. Леночка видит это, но, как всегда, неумолима.

- Сначала надо вымыться, переодеть белье, поесть, потом можешь спать.

И Тане приходится вымыться до пояса под смешным рукомойничком, переодеть белье, накинуть халатик.

- Пожалуйте кушать, чай готов,- зовет Власьевна.

В кухоньке тепло и уютно.