Повторение пройденного   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Хорошо бы товарищей найти, но кого? Кто в армии, кто в эвакуации. У матери узнаю - может, кто-нибудь звонил из тех, кто в Москве. А послезавтра? Что же послезавтра?

Я старался не хромать, но нога меня выдавала. В трамвае ехал на площадке - ничего. В метро мне уступили место. Я отказался, но в душе почувствовал гордость: "Наверняка приняли за раненого!"

Мать уже ждала меня. Она наварила каши из овса, который достала где-то по случаю, открыла банку "второго фронта" - светло-розовой американской колбасы.

- Надолго? Сразу же скажи - надолго? - спросила она меня с ходу. - На сколько тебя отпустили?

- Надолго, мама, надолго, - сказал я. - На... два дня. На сегодня и на завтра. А послезавтра - в часть!

В лагеря я вернулся поздно, перед ужином. Я успел повидать всех, даже Бунькова и Соколова, и только с Сашей и Володей встретился после отбоя. Они дежурили - Саша в караулке, Володя на кухне - и вернулись в землянку, когда все ложились спать.

Мы забрались на нары, как всегда, на второй этаж, где я спал и раньше, до госпиталя. Пахло сухой полынью, солдатским бельем, свежевымытыми полами.

- Отметим твое возвращение, - шепнул мне Володя. - Я тут припас...

Он достал откуда-то из-под подушки или одеяла фляжку, отвинтил крышку и шепнул:

- На! Глотай!

- Выпей, - сказал Саша.

- Что это?

- Давай! - опять шепнул Володя.

- Тогда за твое повышение, - кивнул я Володе.

- За твое возвращение, - сказал Саша.

Я сделал большой глоток из фляжки и чуть не задохнулся.