Повторение пройденного   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Рядом в грязи повозка - обычная солдатская двуколка с санитарным крестом, точь-в-точь такая, как на картинках "Нивы" времен первой мировой войны. Возницы не было, а лошадь, благоразумно кем-то распряженная, вздрагивала кровоточащим крупом, глядела на нас страдающими глазами и, видимо, чтобы доказать, что хочет жить, пыталась подняться.

- Пристрелить ее надо! - решительно сказал Володя и снял с плеча автомат.

Нас было четверо - лейтенант Соколов, младший лейтенант Заикин, Володя и я. Дивизион перебросили на север от Бреслау. Мы шли выбирать посты.

- Может... - Соколов хотел что-то сказать, но или передумал, или не успел. Мне почему-то показалось, что он не хочет разговаривать с Заикиным.

Володя дал очередь. Лошадь вздрогнула, приподняла голову от земли и застыла с открытыми глазами.

- Что вы делаете! Стойте!

С дороги, по которой тянулась пестрая толпа веселых штатских с флажками и лентами национальных флагов, вчерашних иностранных рабочих, а сегодня - просто свободных людей, к нам тяжело бежал пожилой солдат и кричал, размахивая руками:

- Стойте!

Но было уже поздно.

- Эх, что наделали, а я-то... - пробормотал он, оказавшись рядом с нами, но, видимо, смутился присутствием офицеров и поправился: - Виноват, товарищ лейтенант!

Солдат оказался пожилым старшиной в длинной, плохо обрезанной шинели и потертой ушанке. Он застыл возле лошади и не смотрел на нас. В одной руке у него был автомат, в другой - какие-то тряпки и бинты.

- Твоя кобыла, что ли? - неуверенно спросил Володя. - Что ж ты ее мучаешь?

- Не я ее мучаю, а фриц, что с "мессера" саданул.